Следующий день с самого утра мы работали в автопарке. Вы думаете, что так просто разобрать пушку? Может быть, ничего сложного нет, но ведь её еще надо было отмыть от смазки … Вот здесь уже было обломно, как нас все это достало, к обеду все были вспотевшие, чумазые и недовольные. Маминов ходил и на всех покрикивал. Начали появляться первые упаднические настроения. Всегда веселый Андрей Бернух начал жаловаться на жизнь:
- Как мне достала эта армия… кормят хреново, вставать каждый день в шесть утра, помыться негде, постоянно работаешь непонятно для чего, еще эта жара...
- Андрюха, насчет работы непонятно чего ты горячишься: мы готовим пушки, чтобы потом мы же могли пострелять, что тут такого сложного и тяжелого? А в остальном согласен. Но ты посмотри на это с другой стороны, уже больше недели прошло. Осталось каких-то три недели продержаться!
- Ничего себе! Это больше двадцати дней! Я тут с голода раньше помру.
- Бросай ты эти разговоры! Все нормально будет, не так уж нас и напрягают.
- Я вот смотрю на тебя, Виталик, и думаю: дурак ты или прикидываешься?
- Это почему ты так думаешь?
- Тебе все здесь так нравится,  как будто ты дурачок и не понимаешь, как здесь плохо.
- Я не говорю, что мне здесь нравится, но, поверь мне Андрей, я жил и в более худших условиях.
- Разве такое возможно?
- Возможно, но тебе лучше не знать, как именно.
- Да, лучше не знать.
Не хотел я про это говорить, но были у меня в жизни времена, когда жилось действительно хуже, чем даже здесь. Когда нечего было есть, практически нечего одеть… Слава богу, что те времена остались достаточно далеко позади. Именно поэтому меня раздражают люди, которые жалуются на жизнь, хотя им живется очень даже хорошо. Кстати, ходят упорные слухи, что Саня Макаров в ближайшее время отправится домой. Неужели действительно язва?
Вот мы разобрали все пушки, смыли консервационную смазку… и начали собирать их обратно, смазывая уже боевой смазкой. Как вы знаете, ломать - не строить… собирать оказалось намного сложнее. Тяжелее всего было с гидробуфером. Он был тяжелым и там была мощная пружина, которую надо было сжимать… в общем, до защелки его было очень трудно “дожать”. Практически невозможно, это какое же здоровье надо иметь? Уже все пробовали, ни у кого не получается. И вот тут за дело взялся Димка Соргин. Со словами: ”Ух!”, он вогнал первый гидробуфер на место. Осталось еще пять пушек…вторую и третью Дима прошел на одном дыхании, все с тем же богатырским выдохом: “Ух!”… а вот на четвертой пушке он затормозил. Отдохнув минут пятнадцать снова попробовал и опять неудачно. Тут даже Маминов ему сказал:
- Соргин, не спеши, пускай пока другие остальные части орудий на место ставят, а ты отдыхай.
Потом Маминов обратился ко мне:
- Волощук, собери остальных четверых, кто готовился преподавать, надо с вами пообщаться.
- Так точно, товарищ подполковник!
Я пошел собирать народ, всех быстро нашел, а Макса Косулина нигде нет. А он ведь командир второго отделения, куда мог деться? Костя Нелюбин из его отделения, спрошу:
- Костя, а где Макс?
- Не знаю, только что здесь был, куда-то делся. Кажется, к нему Ваня Лесин приходил, может быть, вместе с ним ушел.
Стоит заметить, что Ваня Лесин у нас вообще хорошо пристроился, сидел весь день в казарме, в отдельной комнате и документацию всякую заполнял. У него даже одежда была абсолютно чистая, не то, что у нас: вся в грязи, в смазке и непонятно еще в чем.
- Интересно, куда они могли пойти?
- Говорю же, не знаю.
Что делать? Пошел к Маминову и говорю:
- Товарищ подполковник, Косулина нигде не можем найти, только что был здесь и исчез куда-то.
- Что это значит? Куда он мог исчезнуть?
- Если бы я знал, то уже нашел бы его.
- Ладно, с этим я разберусь… объясню вам без него, а потом вы ему все расскажете. В общем, с завтрашнего дня вы начнете вести теоретические занятия. За палаточным городом уже соорудили некое подобие “полевых аудиторий”. Конечно, доски там не будет, вам придется  пользоваться только плакатами и по большей части рассказывать без наглядных пособий. Мы посчитали, что каждому из вас надо будет провести завтра по четыре занятия. Каждое занятие сорок минут. Завтра будете рассказывать про РПК. Послезавтра будете проводить столько же теоретических занятий по самому орудию. Ну а потом будете проводить практические занятия. То есть под вашим руководством “партизаны” должны будут развернуть в боевое положение и РПК и само орудие, а потом все это вернуть в походное положение. Все понятно?
- Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
- Спрашивай, Волощук.
- Вы нас будете проверять перед тем, как мы начнем проводить теоретические занятия?
- Я не вижу в этом необходимости. Могу только посоветовать вам не вдаваться в детали, так как времени очень мало. Просто рассказывайте основные тактико-технические характеристики,   в каких случаях применяется данный комплекс, его сильные и слабые стороны… ну и так далее.
- Понятно.
Хоть я и сказал понятно, на самом деле было не совсем понятно, что имелось в виду под “и так далее”. Если не вдаваться в подробности, то тактико-технических характеристик вполне достаточно, но это минут на пятнадцать рассказывать… максимум. Ладно, поживем, увидим.
- Разрешите, еще один вопрос?
- Давай.
- Нам сейчас можно начать готовиться к проведению завтрашних занятий?
- Да, конечно, берите книжки, составляйте планы-конспекты. Вас на кафедре учили проводить подобные занятия.
Стоит заметить, что на кафедре действительно пара уроков была посвящена именно тому, как мы должны будем готовиться к проведению своих занятий в будущем и как на этих занятиях мы должны будем себя вести. Самым главным там был, конечно, план-конспект, в котором расписывалось в какое время занятия какие темы будут рассматриваться. К тому же, по плану всегда легче действовать, чем без него, так что тут все логично.