Мы вышли на улицу и построились. Что происходит было не понятно. Прошел час после отбоя и ни у кого не было никакого желания опять стоять здесь в строю. Но приказы в армии не обсуждаются. То есть если тебе что-то не нравится, ты должен выполнить приказ, а потом можешь сообщить о своем негативном отношении к этому вышестоящему командиру. Не выполнять приказ ты не имеешь права. Итак, мы выполнили приказ и встали строем на улице. Ночь, достаточно прохладно, комары зверствуют вовсю. А подполковник был настолько залит водкой, что ему комары были нипочем. К тому же он ходил вдоль строя туда-сюда, а мы стояли на одном месте. При этом, когда кто-то пытался убить комаров, сосущих его кровь, Коровин резко говорил:
- Что за движения в строю? Сейчас будете у меня тут стоять, пока не научитесь нормально это делать.
А дальше подполковник пытался научить нас уму- разуму. Он рассказывал, что такое армия, как надо себя правильно вести. Показал на луну, было полнолуние, и сказал:
- Видите луну? Кто будет к луне плохо относиться, тот будет иметь дело со мной!
Зачем нам нужно было плохо относиться к луне не совсем понятно, точнее совсем непонятно. В общем, мы «весело» провели время, минут сорок простояли, побыв отличным кормом для комаров, после чего Коровин отпустил нас спать.
Был еще один момент, о котором не очень приятно говорить, но он очень красочен, чтобы вы могли себе представить всю картину. Когда Коровин ходил вдоль строя в одну и в другую сторону, другой подполковник, Маминов, в одних трусах вышел из здания. Увидев перед собой толпу, он развернулся и зашел внутрь, после чего мы услышали «журчание ручейка». Маминов просто-напросто сходил в туалет прямо внутри казармы, возле двери. Вот такие они, пьяные командиры.
После такого продолжительного простоя на улице заснулось легко. Но я даже не знаю, хорошо ли я сделал, что заснул? Я же опять очутился в том пригородном доме, только теперь уже в подвальчике и на дыбе. Не очень приятно. Вроде бы спишь, должен отдыхать, а ты тут на дыбе и тебя пытают. Что им сказать я не знал. Я уже смирился, думаю будь что будет. Даже если меня во сне убьют, что плохого? Больше не буду в своих снах смотреть всякую ерунду, а то мне этот боевик что-то не совсем нравится. Тот человек, который меня допрашивал, все так же не хотел себя показывать и находился за моей спиной. Но указания он давал четкие:
- Потяни там чуть-чуть, чтобы он понял, что мы не шутим.
Какие-то рычаги зашевелились, какие-то шестеренки заработали, и я почувствовал, что у меня буквально руки из плечей вырывают. Было ужасно больно, и я закричал:
- Стойте, стойте, вы что делаете?!
Голос за кадром спросил:
- А что ты делаешь? Мы же тебе предлагали рассказать все, что ты знаешь. Ты бы это сделал, и мы бы оставили тебя в живых и не стали бы мучить. А ты «я не знаю», «я не помню». Так что мы делаем то, что обещали.
Я уже подумал, что надо рассказать все, что я знаю. Но в этот момент кто-то постучал в дверь. Интересно, кто может стучать в дверь в таких моментах? Наверное, тот же вопрос пришел на ум моему оппоненту, который скомандовал своему бойцу:
- Посмотри кто там, только аккуратней.
Послышались тяжелые шаги, кабан тот верзила, который меня на дыбу поместил. Дверь распахнулась, и я услышал звуки нескольких выстрелов. Все это, к сожалению, находилось за моей спиной, и я ничего не видел.  Но, что самое интересное, в фильмах всегда показывают, что вставляют кляп в рот, завязывают глаза. Со мной ничего такого не делали. Просто руки в самом начале связали и все. А потом, на дыбе, уже ничего не свяжешь, тут и без этого плохо, куда еще хуже. После выстрелов, спустя буквально несколько секунд, я услышал звуки работы механизмов дыбы, и мои руки вернулись в свои плечи. Стало так легко и хорошо. Но расслабляться было некогда, я увидел перед собой подполковника Данилко. Ааа, у меня же радиомаячок вживлен под кожу, вот как меня нашли! Слава Богу, так быстро приехали! И хорошо, что у меня был этот радиомаячок, а я про него и забыл совсем. Так может еще бы подыграл этим ребятам, рассказал бы им что-нибудь. Не правду, конечно, но они же хотели от меня что-то узнать. Я бы им и рассказал, чтоб уж меня не били. А так я получился таким героем, выдержал пытки, не сдался. В будущем буду иметь это в виду. Данилко меня спросил:
- Ну как, живой? Выглядишь не очень.
- Вроде все нормально, только плечи очень болят и чувствую, что на лицо ужасно красив.
- Это понятно, на дыбе тебя растянули. Тут у любого заболели плечи бы. А насчет лица – до свадьбы заживет.
- А Диму вы тоже освободили?
- Какого Диму?
- Его вместе со мной забрали эти ребята.
- Звонарева Дима что ли?
- Я не знаю его фамилию, я же ничего не помню. Он мне сказал, что мы с ним пять лет уже знакомы. Раньше вместе работали, а потом он стал в другой конторе работать.
- Значит Звонарев. Мы его еще не видели, мы же по маячку на тебя вышли. Я этот дом знаю, он у нас в базе давно уже засвечен, поэтому я знал, что тебя тут в подвале держать будут.
- А Диму тогда где держат? Просто его же тоже освободить надо.
- Сейчас найдем, ты не волнуйся.
- Что это за люди-то были?
- Все те же продажные лица. Это, скажем так, организованная преступная группировка, которую губернатор содержал на деньги американцев. Они работали с местными бандитами, с местными бизнесменами.
- Интересная у меня работа: сбил губернатора, а потом пытки, преследования, опять пытки. За что мне все это?
- Так, отставить эти стенания! Не буду я тебя больше на квартире оставлять. Повезу к нам в контору, побудешь там какое-то время. У нас есть комната отдыха, перекантуешься там какое-то время.
- Так а делать мне что? Я же в федеральном розыске, мне может из страны куда-то уехать?
- Не надо тебе из страны уезжать. Просто сменишь документы, сменишь место проживания, и дальше будешь работать на благо Родины.
- В данный момент я по документам Виталий Волощук?
- Да, до сегодняшнего дня ты не попадал в такие ситуации, когда тебе надо было бы изменить о себе все данные. У тебя есть пожелания, кем бы ты хотел стать?
- Давайте я буду Константином Николаевым?
- Да хоть папой Римским. Без проблем, завтра будет готово.
Мы пошли по дому, в сопровождении отряда наших бойцов с оружием и в одной из комнат нашли Диму, который совсем не пострадал. Видимо, хотели сначала закончить со мной, а  потом взяться и за него.
- Ого, Виталя, какой ты теперь красивый, все девчонки твои.
- Тебе лишь бы пошутить. А мне больно, между прочим.
- А мы когда из-за тебя в неприятности попадаем, то тебе всегда больше достается.
- То есть уже такое случалось, что нас двоих брали, и ты отделывался легким испугом?
- Знаешь, так сильно тебя, наверное, первый раз разукрасили.
- Надеюсь и последний.
Данилко тоже хотел поговорить с Димой:
- Скажи мне, как ты вышел на Виталю?
- Вы же знаете, что у нас есть много информации о деятельности вашей конторы, поэтому я на него без проблем и вышел. Меня другой вопрос волнует, как эти бандюганы на Виталю вышли? Вы не знаете, товарищ подполковник?
- Я не знаю, но мне тоже интересно это узнать.
- Кто в вашей конторе знает об этом задании и о том, какая роль у Витали в нем была?
- Не так много народа: начальство главное и непосредственные руководители – я и еще один человек, командир местной воинской части.
- Может быть, этого командира части надо проверить? Он тут живет давно, у него тут свои интересы, свои друзья и свои враги.
- Ты прав, Дима, надо бы его проверить. А разве в вашем разведывательном управлении про него нет никакой информации? Вы же наверняка про него все знаете.
- Вы же знаете, товарищ подполковник, что мы занимаемся, в основном, разведкой на чужой территории. А по этому заданию я работаю лишь потому, что тот человек, с которым я работал в Америке и который мне предоставлял много информации, сказал мне, что готовится что-то серьезное здесь, вот мне и надо было узнать, что здесь намечается. Я же не знал, что вы губернатора шлепнете.
Ничего себе, какие у меня приятели. Я решил прямо спросить Диму о его роде деятельности:
- Дима, получается, ты шпион?
- Не шпион, а агент разведки. Это разные вещи. Шпион – это какое-то ругательство. Не надо меня шпионом называть.
- Хорошо, не буду, если тебе так хочется.