Сначала мы заехали в цветочный магазин. Дима сказал, что во всем городе только один магазин цветов работает круглосуточно. Купив букет белых лилий, мы поехали дальше. Не знаю, где живет Марина, но Дима уверенно вел машину, значит, он у Марины дома уже бывал, или просто знает, где она живет. Город был не такой большой, и мы по пустым улицам  добрались туда минут за десять. Марина, конечно же, не ждала нас на улице. Дима сказал: «Жди меня здесь», - и скрылся в подъезде. Можно подумать, я куда-то уходить собирался. Понятно, что здесь буду ждать. Не было их минут десять, оно и понятно, надо же было еще и цветы куда-то пристроить. Потом Дима с Мариной вышли из подъезда, и выглядело это смешно. Звонарёв пыхтел, неся три больших баула с вещами девушки, которая, мило улыбаясь, о чем-то весело ему рассказывала. Я поинтересовался:
- Марина, куда столько сумок набрала?
- Там только самое необходимое.
- Ничего себе, сколько же у тебя самого необходимого?
- Там буквально на неделю одежды немного, косметика…
- Ладно, не объясняй, у девушек свои понятия о самом необходимом.
- А что ты хотел? Нам надо быть красивыми.
- Парням красивыми быть не надо?
- Вам тоже надо, но в первую очередь надо быть мужественными и сильными, а потом можно и красивыми.
- И еще чтобы деньги были, да?
- Деньги, конечно, важны, но это далеко не самое важное.
- Это ты сейчас так говоришь.
- Я всегда так буду говорить.
- Хорошо, не будем начинать спорить, а то будем Димку отвлекать от дороги.
- Ничего страшного не случится, он на наши разговоры не отвлекается, правда, Дима?
- Конечно, не отвлекаюсь, скажете тоже. Ваш разговор меня совсем не интересует.
- Дима, а где мы остановимся в Питере?
- Марина, мы еще не прилетели, а ты уже такие вопросы начинаешь задавать. Первое время можешь пожить у меня. У меня там есть своя квартира.
- Здорово.
Мне, конечно, хотелось спросить, был ли у них секс, раз Звонарев предлагает девушке такие серьезные варианты и она с радостью соглашается. Но я парень тактичный и решил об этом все-таки не спрашивать. В принципе, если у них будет любовь-морковь, я только порадуюсь. Я всегда рад за друзей, у которых в личной жизни все хорошо.
Мы уже выезжали за черту города, до аэропорта оставалось километров десять. В это время я услышал сзади какой-то шум. Нас догоняли три джипа. Неужели опять началось? Машины, обогнав нас, резко подрезали, и Диме пришлось выворачивать руль, чтобы не врезаться в этих наглых нарушителей правил дорожного движения. Я не стал предлагать Звонареву остановиться и узнать, чего хотят наши преследователи, потому что понимал – чего-то хорошего они вряд ли могут хотеть.
- Дима, давай, жми на газ! Надо от них оторваться!
- Я жму! Но ты посмотри, какие у них машины и какие у нас…
- У нас несколько машин?
- Одна, конечно. Волнуюсь я, поэтому и оговорился. Не за себя волнуюсь, за Марину больше переживаю.
Марина сидела на заднем сиденье с испуганным выражением лица, на котором отражался не просто испуг, а настоящий страх:
- Мальчики, что происходит?
- Не бойся, все будет хорошо.
Несмотря на бравые слова, оптимизма в голосе Димы не наблюдалось. Но он все правильно делал, пытался успокоить девушку. Она сейчас наше самое слабое звено. Если она начнет паниковать, это может передаться и нам, чего не хотелось бы.
- Интересно, откуда они узнали, что мы сегодня утром едем в аэропорт? –Спросил я у Звонарева.
- Сложно было не узнать, об этом вся контора знала.
- Тогда непонятно, кто это такие вообще? Может остановиться и узнать?
Этот наш разговор кажется таким неспешным, но на самом деле все происходило на бешеной скорости. Дима лавировал между этими джипами, которые пока только пытались прижать нас и немного бортовали, но стрельба по нам не была открыта.
- А давай остановимся. Если бы они хотели нас убить, уже давно начали бы стрелять.
- Останавливайся, я за.
Димка нажал на тормоза, мы остановились и стали ждать, что произойдет дальше. Эти три джипа тоже притормозили недалеко от нас. Из одной машины вышел незнакомый никому из нас мужчина, который подошел к боковому окну рядом с местом водителя и постучал в него. Забыл сказать, у нас были тонированные стекла, включая лобовое, поэтому снаружи нас видно не было. Хотя, сейчас тонированные стекла вроде запрещены, но у нас они почему-то были разрешены. Причем нас в городе никто из ДПС ни разу не останавливал за это. Наверное, номера машины в соответствующей базе прописаны, поэтому и не тормозили на постах. Дима опустил окно и спросил:
- Чего вы хотите?
- Дмитрий Юрьевич, у вас есть то, что принадлежит нам.
- О чем идет речь?
- О человеке по имени Виталий Волощук.
- Но это же человек, а не вещь. Как он может принадлежать вам? В нашей стране работорговля запрещена.
- Он владеет информацией, которая нам принадлежит.
- Кто вы такие?
- Это вам знать не обязательно.
- Как я могу вам верить, если вы скрываете, кто вы такие?
- Я считаю, что у вас нет выхода. Вы обязаны мне верить.
- Во-первых, я вам ничем не обязан. Во-вторых, пока вы не назоветесь и не представитесь, в какой организации вы работаете, наш разговор не будет иметь никакого смысла. Когда вы это сделаете, возможно, смысл в разговоре появится.
- Хорошо. Меня зовут майор Семенов, я представляю контрразведку в этом регионе.
-  А как же подполковник Данилко?
- Данилко был моим непосредственным начальником, но он куда-то вляпался из-за чего его пришлось убрать.
- Так это вы его убрали, свои же?!
- А что нам оставалось делать? Надо было все состряпать так, будто кто-то со стороны его убил, чтобы наверху не знали о том, что в нашей службе есть предатели.
- Мне кажется, наломали вы дров, ребята. Хорошо, если я вам отдам сейчас Виталия Волощука, что вы с ним сделаете?
- Ничего плохого не будет. Он никого не предавал, поэтому будем просто работать с ним, пытаясь получить нужную информацию. Я уверен, что он нам все расскажет.
Конечно, Звонарев с майором Семеновым очень мило общались, но меня совсем не радовала перспектива быть отданным в руки этого майора. Его слова «я уверен, что он нм все расскажет» меня даже пугали. Поэтому я решил вклиниться в разговор:
- Товарищ майор, вы нас извините, но у нас самолет скоро и я поеду дальше со Звонаревым. С вами я никуда не поеду. Если вы действительно на нашей стороне и радеете за доброе дело, то вы должны нас сейчас же отпустить.
- Вот и Виталя подал признаки жизни. Добрый день, Виталий Николаевич.
- Здравствуйте, извините, не знаю, как вас зовут по имени отчеству.
- Виталя, ты не должен улетать сегодня в Санкт-Петербург.
- Почему?
- Есть большая вероятность, что там тебя ждут нехорошие люди.
- А вы хорошие и не хотите меня отпускать?
- Да, это, кстати, Дима , в вашей службе есть «информатор», который снабжает наших оппонентов самыми последними новостями. Вы бы разобрались у себя.
- Мы у себя разбирались, таких информаторов в наших рядах не было. Я тоже думаю, что Виталя должен лететь со мной. Так он все равно ничего не помнит, какой смысл ему здесь оставаться? А в Питере есть вероятность того, что он вспомнит все, что нужно, точнее вероятность того, что ему смогут помочь это сделать.
Майор задумался, после чего сказал:
- Согласен, но мне надо было все равно с вами вживую пообщаться, чтобы понять, можно ли вам, Дмитрий, доверять. Думаю, что можно, поэтому мы не будем препятствовать вашему отлету.
- Хорошо, майор, всего вам доброго. Как только информация будет доступна, мы с вашими товарищами сразу же ею поделимся. Пока что вся ситуация в целом в какой стадии находится, по вашим данным?
- Пока все это находится в той стадии, что о предательстве знают только ваша и наша конторы. Но на следующей неделе планируются проверки, и если мы не будем знать эти коды доступа, то все погорим на этом. Вполне возможно, что и вы, и я, и все другие лишаться своих погонов, как минимум.
- Я понимаю, поэтому мы и летим в Питер, чтобы избежать ненужных никому потрясений.
Майор пожелал нам удачи и скрылся в недрах своего джипа, а мы поехали дальше в аэропорт, куда доехали уже без приключений.